Бережно вытянув полуматериальную руку из тела Луны, я зашел к ней со спины. Обернувшись, пони смотрела на меня, наверное, догадываясь о дальнейших действиях. Я не стал разочаровывать принцессу в ее ожиданиях и нежно почесал лопатки.

Луна тихонько стонала, по-разному наклоняясь, изгибая спину, подставляя места, где хотела почесать подольше. От ее эмоций сновидение искажалось, краски сияли все ярче, плотные клубы дыма перекатывались вокруг, принимая причудливые формы цветов, листьев, деревьев.

Проводя ладонями по широко раскрытым напряженным крыльям, я любовался переливами магии на сияющих перьях. Красота, мощь и грация аликорна завораживали, я наслаждался доверием Луны, ее восторг вдохновлял дарить ласки снова и снова.

Взявшись за плечи, осторожно потянул оба крыла на себя. Удивленно охнув, Луна заерзала в сомнении, но расслабилась и последовала моим движениям, сложив крылья за спиной огромной иссиня-черной арфой.

Я коснулся руками перьев, нежно перебирая их словно диковинные струны. Всплески магии под моими пальцами сливались чередой ярких мелодий, и сновидение отозвалось дивными переливами красок и звуков, играющих в резонансе с влюбленной душой. Луна замерла, вслушиваясь в звучащую отовсюду гармонию.

Усилием воли собрав воедино переполняющие меня любовь и радость, я слегка развел крылья, прижал ладони к спине и шее Луны, проникнув чуть глубже, и направил огромной мощи сгусток энергии, медленно разливая его по телу, отдавая аликорну все свои чувства.

Луна раскрыла рот, но, обуреваемая экстазом, сказать уже ничего не могла.

Ее все сильнее выгибало на спину, от позвоночника по всему телу стремительно разбегались извилистые импульсы магии, яркой сетью оплетая тело и затухающими волнами стекая по трепещущим крыльям. Завитки искрящего рога, казалось, раскалились добела, и в глазах мельтешили видения, всплывшие из глубин подсознания.

С облегчением выдохнув, я отступил. Импульс угас, полностью поглощенный Луной, от ее рога и моих ладоней вился легкий дымок. И удивительно, я не чувствовал упадка сил. Словно мог при желании отдать Луне в разы больше без ущерба для себя.

Крылья аликорна обмякли, и она, протяжно застонав, рухнула. Хотя падать в этой облачной пустоте было решительно некуда, ввиду полного отсутствия верха и низа.

Сев возле Луны, подложил ей под голову большой мягкий клок дыма, и со второй попытки ухитрился наколдовать над нами подобие средневекового фонаря. Богиня Ночи медленно остывала, обретая привычный синий цвет, и вместе с ней менялся наш сон, переходя в приглушенные сумеречные тона.

Шумно вздохнув, аликорн приподняла голову и осмотрелась. У нее даже получилось слабо улыбнуться.

- Прости, я не перестарался? - Поправив гриву, лег к Луне под крыло и приобнял.

Кобылица помедлила, оценивая свое состояние.

- Чувствую себя зажаренной до хрустящей корочки, - ответила она, наконец, - и меня никогда еще не жарили столь странным способом.

- Хочешь пить? - Я подвинул глубокую миску с водой.

Луна долго пила. Наконец, прервавшись, облизнулась и поцеловала мой лоб.

- Спасибо, Лайри. Мне очень приятно.

Смеясь, любимая обняла меня.

- Спасибо, милый, спасибо. - Горячо шептала она, уже без притворной скромности целуя лицо, и тяжелые слезы ее стекали по щекам. - Я не ожидала, что страсть твоя столь глубока и сильна. И очень благодарна тебе за многогранный дар любви - физической и душевной.

Я слизывал слезы аликорна, наслаждаясь их вкусом, терпким и пьянящим. Почесывал Лунины ушки, гладил морду, вытирая остатки слез и успокаивая.

- А теперь побудем вдвоем, пока не проснемся.

Луна прильнула ко мне, одарив уютным теплом.

Гл. 18 - Воздаяние по заслугам

[ Морген Штерн \ Покои Штерна ]

Механическая трель прозвучала в тиши ночной неожиданно резко и громко.

Вздрогнув, Морген Штерн повел ухом на звук, затем притянул часы телекинезом и, разлепив веки, всмотрелся в подсвеченные магией стрелки.

- Без четверти первый час утра. - Сонно прошептал единорог. - Давненько у меня не было безумных ночей, подобных этой. И кому-то из сестер скоро предстоит поднимать солнце. Селестия еще слаба, значит, Луне.

Отложив часы, Штерн взял с прикроватной тумбочки коробку с таблетками собственной рецептуры и закинул одну в рот. В темноте хорошо было видно, как сияющий шарик проскользнул по пищеводу и потух в желудке.

- Так-то лучше. - Вздохнул Штерн, довольно потягиваясь, прежде чем встать с кровати.

Он быстро привел себя в порядок, расчесал гриву, хвост и усы, облачился в свежий халат, и прихватив свою сумку, направился к главной пациентке королевства. По пути он заглянул в комнату, которую Джейд делила с Зекорой - спящая племяшка выводила носом беззаботные рулады, на особо веселых их нотках травница настороженно шевелила ушами.

***

[ Покои Селестии ]

Завидев приближающегося королевского врача, стоящий на посту стражник кивнул и приоткрыл дверь в покои принцессы.

Выработанное за десятилетия практики «чувство неприятностей» подсказало, что следует быть осторожным. Штерн принюхался. К привычным запахам пони примешался слабенький аромат спиртного.

Отставив сумку, единорог зажег магический светоч в стороне - если и прилетит внезапный удар, то не в голову. И пошел обследовать комнату.

Веющий с балкона легкий сквознячок насторожил Штерна еще больше, на всякий случай он приготовил и защитную магию.

Копыта крадущегося единорога неслышно утопали в мягком ворсе ковра. Обходя полосы лунного света, бледным полотном стелющегося по комнате, Штерн осмотрел шкаф и кровать - Селестии не было. Светоч отразился в глазах Филомины, отрешенно взирающей на ночного визитера. Над столом мерцала чуть заметная иллюзия Кантерлота, освещенного зловеще нависающей луной, оскверненной магией Элементов Гармонии.

Телекинезом подняв бутылку, Штерн понюхал, затем вытряхнул оставшиеся капли на копыто и лизнул.

«Хм, редкое дорогое цветочное вино. Не помню, чтоб я рекомендовал правительнице употребление спиртных напитков. И так ночью один уже доупотреблялся».

Возвращая бутылку на стол, врач про себя отметил количество подушек вокруг стола. С принцессами и человеком был кто-то еще? Четыре стакана и внушительная стопка тарелок на сервисном столике это подтверждает.

Неужели принцессу Селестию накормили, споили до потери сознания и похитили?

Не располагая должными фактами, делать скоропалительные выводы было рано и небезопасно.

«Да-да, еще утро не настало, какие выводы могут быть?» - Усмехнулся Штерн в усы, вкладывая подсознательный образ солнечной богини в поисковое заклинание. Запущенный с рога пульсар устремился от королевской кровати к балкону, беспрепятственно пролетев сквозь стекло. Описав круг, пульсар вернулся в комнату, покружил над подушкой, на которой, видимо, лежала принцесса, и вновь прилетев к пустой кровати, завис над ней уже окончательно, призывно мерцая.

Филомина недовольно встрепенулась, когда Штерн включил свет и с задумчивым ворчанием осмотрел кровать. Продавленная подушка, салфетка… а вот под ней что-то дышало и шевелилось. Осторожно приблизившись и подняв салфетку, единорог увидел некое существо. С первого взгляда его можно было принять за бризи, но у существа отсутствовали усики, да и рог с крылышками выглядели вполне обычными для пони.

«Это Селестия?! Грива точно ее. Сено горелое, это что же они здесь вчера вытворяли? Почему она такая маленькая... да еще желтая, пятнистая и пахнет, будто ее в мед макнули и маком присыпали? Кому-то придется многое объяснить - и о-очень убедительно, иначе пропишу полную очистку организма!».

Селестии без салфетки стало холодно, она недовольно завозилась и открыла глаза. Узрев над собой огромезную морду, в седых усах которой можно было заблудиться, а широченные провалы ноздрей так и норовили засосать в жаркую бездну, злосчастная правительница Эквестрии испуганно пискнула и с тихим хлопком исчезла.