Видя, что жена в замешательстве, Грейтхарт мягко прижал копыто к ее губам.

- Луна, ты действительно помнишь все, что было с Лайри?

Аликорн молча кивнула, тщательно сдерживая нарастающее внутреннее напряжение.

- Луна, пожалуйста, ответь мне на один лишь вопрос… - Настойчиво прошептал фесликорн, глядя жене прямо в глаза и полностью завладевая ее вниманием.

Тревога во взгляде Луны сменилась интересом, и Грейтхарт медленно отвел ногу.

- Как ты помнишь, «тогда» у тебя с ним все закончилось хорошо?

Принцесса грез, угодившая в странный капкан воспоминаний, задумчиво скользнула взглядом по стене и погасшему зеркальному порталу, и губы ее шевельнулись, неслышно произнося чье-то имя.

- Да… с Лайри все хорошо. А что? - Полюбопытствовала Луна, опустившаяся с небес на землю.

- Раз все хорошо, полагаю, волноваться о прошлом и вероятной рекурсии времени - нет причин. - Логично рассудил принц.

- Ох, Грейт, умеешь ты вникнуть в суть вещей и успокоить. - Тихо и счастливо засмеялась Луна.

Подняв подушку с лежащей супругой, фесликорн перенес ее на балкон и улегся рядом на другой подушке. Аликорн нежно обняла мужа крылом.

Серебристая луна величаво плыла по ясному небосводу, щедро даруя свет ночным существам, звездочетам, неспящим поэтам и влюбленным романтикам. Ее путь близился к концу, и восточный краешек неба несмело заалел, словно смущенный присутствием светила ночной владычицы. На балконе восточной башни виднелась грациозная фигура белого аликорна с золотисто сияющим рогом. Легкий ветерок ласкающей прохладой пробежал по оградам балконов и крышам: рядом с белоснежной кобылицей возник силуэт пламенногривого жеребца.

Над Эквестрией готовилась взойти новая заря.

Специальное издание: песни аликорнов

Примечание:

Сестры-аликорны, Луна в тени Селестии, фанарт - https://pp.userapi.com/c625529/v625529305/3e5ea/pf8nQWfIiE8.jpg

***

Раскаяние - песня Селестии

Селестия отошла на несколько шагов и замерла, направив в небо мерцающий рог. Солнце угасло, на звездном небе загорелись извилистые сполохи «северного сияния». Во Вселенской тишине зазвучал голос белого аликорна:

Тысяча лет тоски,

Отчаянья и одиночества,

Теперь, наконец, позади.

Петь и смеяться мне хочется!

Сотни бессонных ночей.

Сковано сердце льдом.

Все мысли только о ней

- Той, что не видно днем.

Взлетев, Селестия стала темным силуэтом на фоне озаренного северным сиянием неба. Ее голос набирал силу…

Луна, моя сестра,

Сослана мной на Луну.

В гордыне была я слепа,

Не узрела свою вину.

Сияние померкло, уступив место большой желтой Луне. Множество темных кратеров образовали символичный рисунок головы пони с рогом.

Считала - превыше всего

Государственные дела.

Зловещий в семье раскол

Заметить я не смогла.

Медленно опустившись к темной принцессе, светлая прильнула к ней, обняла, глядя в глаза.

Тысячи серых дней,

Фальшивых улыбок и лжи.

Луна, поведай мне:

- Как загладить вину?

Скажи!

На коленях стою пред тобой.

Простишь ли меня, сестра?

Этот день мне подарен Судьбой,

Как один из уроков добра.

Небо стало светлым, как перед восходом Солнца. Кратеры на Луне исчезли.

Гармония возвратилась!

В душе расцвела весна!

На небе сияют светила

- Солнце и рядом Луна!

Снова был яркий солнечно-лунный день. Быстро таял снег, от плодородной земли веяло теплым паром. Обнявшиеся аликорны замерли, созерцая пробуждение природы.

«Восход Луны», глава 5.

***

Призыв Детей Ночи - песня Луны

Обратив рог к ночному светилу, я закрыла глаза и расслабилась, вспоминая почти забытое состояние, в котором впервые создавала песню-призыв. Смогу ли вновь стать той, какой была тогда, или необратимо изменилась?

«И если в тебе осталось хоть что-то от прежней…» - Звучащий в памяти злорадный голос Найтмера затихает, вытесняемый спокойной речью Лайри: - «Принцесса остается принцессой в любом из миров».

Несомненно, я изменилась, и во многом. Но по-прежнему я - Мать, чьих детей ночь - часть силы и духа.

В уголках моих глаз затеплились слезинки. Чуть двинув головой, я ощутила резонанс, будто рог задел тончайшие паутинки лунного света, и ветерок магии всколыхнул шелковые завесы теней.

Медленно вдохнув и позволив тревожащим запахам ночного города наполнить грудь, я направила магию, невесомой сверкающей вязью вплетая ее в песнь.

Именем Луны заклинаю вас!

Вы, мои Сыны, в самый трудный час

Зов услышьте мой чрез вуаль теней:

Всем прийти на помощь Матери своей!

Обретающая силу, песня просачивается все дальше в тени, стремительно развиваясь сотнями нитей, и касаясь душ, которым была посвящена. Лунный серебристый свет, ощутимо-материальный, колыхался волнами в такт словам.

В битве или в мире - Мы всегда едины,

Под покровом тени наш не слышен шаг.

Крылья осеняют горы и долины.

Дети Ночи, помогите мне рассеять мрак.

Последний виток душевной силы соединился с затихающими отзвуками песни, и я, вздохнув, осматриваюсь вокруг. Тени от домов, фонарей, клумб плавно укорачиваются, исчезают, сливаясь с отбрасывающими их строениями, по мере того как Луна величественно продвигается в зенит. В какой-то миг лунный свет, дрогнув, рассыпался мириадами искр, очертания темнеющих в ночи дверных проемов обрели внезапную четкость, обрамленные искрами, и из них показались черные силуэты. Десятки безмолвных существ с мерцающими во тьме глазами выходили из теневых дверей, выскальзывали из теней столбов, лавок, деревьев. Фестралы заполонили площадь и прилегающие улицы.

Порыв ветра всколыхнул гриву. Просачивающиеся сквозь пространство, вокруг меня стремительно материализуются грозные силуэты, и уже по очертаниям их легко догадаться, сколь великой мощью обладают эти новые воины: три кобылицы ростом с меня и дюжий жеребец, на голову выше Селестии. Я ощутила благоговейный трепет. Дело, когда-то свершенное против воли сестры, не пропало зря. И меня не забыли.

Могучие фесликорны припали на колени в торжественном поклоне, и моего носа коснулось жаркое дыхание одного из них.

- Мать Ночи, мы ждали тебя. - Взволнованно молвила стройная черная кобылица, чья броня напоминала скелет, а шлем похож на лошадиный череп.

- Ты вернулась, хоть и раньше обещанного срока. Позволь обнять тебя, Мать. - Привстала из поклона другая, светлая фесликорн, чье тело испещрено бесформенными красными и серыми пятнами.

Я склонила голову в знак согласия, и тотчас оказалась плотно обнятой со всех сторон радостными детьми.

- Потише, детки, потише, - по-доброму ворчу я, крылом похлопывая кого-то по голове, - а то все ребра матери перемнете.

«Восход Луны», глава 14.

***

Лунная Ария - песня Луны

Внезапно поток магии окатил с головой, словно я окунулся в теплую воду, а затем из-под меня «утекла» подушка. Подумав, что падаю, я запоздало рванулся, желая удержать равновесие, но тут же изумленно затих - аномалия оказалась телекинезом Луны.

Аликорн перенесла меня через стол и бережно усадив рядом с собой, обняла крылом. Я заметил удивленный взгляд бэтконя, однако мне как-то стало решительно плевать на его мнение о межвидовой и межрасовой любви. Зарывшись лицом в гриву Луны, я едва слышно прошептал в чутко дрогнувшее ушко:

- Как же я счастлив, что ты сумела выиграть эту войну, родная...

Пони легла головой на мое плечо и глухо вздохнула. Наверное, утром она вообще ничего не вспомнит, но хотя бы в это миг ей хорошо со мной.

Выпивка сильно притупила восприятие, и все же я расслышал, как Луна что-то напевает возле уха. Вот, отпустив меня, она села на подушке, непослушным телекинезом притянула печеньку, пару раз промахнулась мимо рта, наконец поймала и запила оставшимся чаем.